Книжка отличных историков, составленная, очевидно, из ранее написанных статей и сценария документального фильма "Великая война", в том числе. Некоторые фрагменты дикторских подводов прямо без изменений вошли. К сожалению, книжке не хватило редактора (а был ли он?): встречаются досадные самоповторы.

"...Пока есть отец - я спрятан за его спиной от смерти. Умер отец - выходишь один на один... куда? К Богу?"

Роман о жизни Соловецкого лагеря особого назначения в 30-х годах XX века, точнее микрокосме, который был выстроен на его основе. Прилепин пишет очень хорошо, определенно он будет потомками восприниматься как классик русской литературы.

"...Артём забрался с головой куда-то в глубину, в нору, в собственное тепло, в детство, в материнскую утробу, в отцовский живот, в далёкое и надёжное, как земля, сердцебиение и смутноразличимое полузвериное бормотание прародителей, донёсших его суматошную жизнь из лесных, меж чудью и мордвой, дебрей, из-под печенежского копыта, половецкого окрика, из путанных перепутий меж Новгородом, Киевом, Суздалем, Рязанью и Тьмутараканью, из-под татарского меткого глаза, смуты и чумной заразы, стенькоразинских пожаров, через год на третий неурожаев, из-под копыт опричнины, петровской рекрутчины, туретчины, неметчины, кабацкой поножовщины, бабьего бесплодья, засухи и половодья, водяного, лешего, конного, пешего, порки на конюшне, соседской злобы, любого из его рода, застрявшего по пути на Божий свет посреди утробы, - донёсших вот сюда, на Соловецкий остров."

Читать дальше →

Приключенческий "викингский" роман о приключениях Рыжего Орма и походах на Запад (Англия, Испания) и Восток (Русь). Как мне показалось, книга ориентирована на подростков и юношество, но интересна деталями быта и духом эпохи средневековья.

Впервые сходил в море на парусной яхте. Да, понятно, что формально это уже не море, а скорее озеро (залив Зёйдерзее после того как его перегородили дамбой стал озером Эйсселмер), но всё равно!

Читать дальше →

Книга публицистического толка о первом месяце Первой мировой войны, которую "никто не хотел, но она была неизбежна". Несмотря на то, что Такман - журналистка, произведение все-таки воспринимается более исторично, чем, например, "Самый длинный день" Корнелиуса Райна.